- Что такое “Большое Радио” с точки зрения коллектива, эфира, информационной политики?

- “Большое Радио” - это мурманская радиостанция с 24-часовым собственным вещанием, которая реализует свою миссию, прежде всего, в механике проектного управления. Безусловно, в СМИ “Большое Радио” есть редакция, но большую часть эфирного контента создают привлеченные специалисты, в рамках реализации конкретных медиапроектов. Это связано и с взаимодействием, и с управлением, и с финансированием. Редакция радиостанции – специалисты-радийщики с большим профессиональным опытом.

- Какой он, основной слушатель “Большого Радио”?

- Это, казалось бы, должен быть самый простой вопрос, но в Мурманске не проводятся систематические независимые репрезентативные исследования аудиторий СМИ, по крайней мере те, которые общедоступны. Такие исследования достаточно дороги. По этой причине и наша редакция никогда не выступала в роли заказчика такой работы, поэтому наш “портрет” радиослушателя субъективен.

Это, прежде всего, зрелые люди, то есть ядро аудитории в возрасте старше 35 лет, люди думающие, люди, которые позволяют себе многое в плане музыкального вкуса, люди, интересующиеся жизнью нашего региона. Большинство радиослушателей все-таки - это автомобилисты.

- Недавно в эфире ведущие говорили о том, что получают сообщения в мессенджере из Зимбабве. Наверно, речь шла о туристах из Мурманской области, но где в общем и целом слушают “Большое Радио”?

- Конечно, нас слушают, прежде всего, жители Мурманской области, которые в данный момент находятся в регионе, потому что большая часть радиослушателей воспринимают радио с точки зрения источника актуальной информации. Но так как “Большое Радио” достаточно давно, можно сказать, одним из первых в регионе стало транслировать вещание в сети Интернет, мы постоянно получаем сообщения в онлайне и звонки в прямой эфир по сути со всего мира.

Если посмотреть на статистику интернет-вещания, там цифры заоблачные! Конечно, нужно учитывать поправку: в радиостриминге, так же, как и в соцсетях, считается каждое подключение. И естественно, что в агрегаторе кто-то мог случайно подключиться к трансляции, но это в любом случае десятки тысяч пользователей. Опять же, это общая информация, в некотором смысле интерпретированная.

Многие наши радиослушатели после переезда в другие города продолжают нас слушать, и по нашим ресурсам отслеживают новости в Мурманской области, как мы тут живём. Это уже классика, часто люди в наше время, уезжая, оставляют свою связь с регионом посредством радио и соцсетей.

- Поменялась ли аудитория радиостанции за эти годы?

- Я могу оценить только тот период, в течение которого сам работаю на “Большом Радио”, это более десяти лет, в своем качественном состоянии ядро аудитории не изменилось. Возможно, немного “омолодилось”.

Отдельными проектами аудитория дополнялась, где-то мы теряли определённые секторы. Например, когда в 2013 году мы “перезапускали” радио, появился огромный пласт молодой аудитории за счёт того, что мы привлекли лидеров их мнений на тот момент. Некоторые из этих лидеров уже не живут в России, некоторые стали депутатами и чиновниками, но на тот момент это были люди, которые были интересны мурманской молодёжи. Естественно, что внимание людей творческих и молодых было привлечено к нашим радиопроектам. Но были в этот момент и радиослушатели, которые не приняли новые проекты. Очевидно, что часть из них мы потеряли. Или они мигрировали по времени в эфирной сетке.

Но если брать программы, которые у нас, условно говоря, вечные, например, такие как “Вечерний концерт”, то там своя аудитория и качественно она не изменилась.

- Что дала или забрала пандемия? Как она повлияла на “Большое Радио”?

- Пандемия изменила, конечно, многое. Это банально звучит, но это так. К сожалению, появилось очень много ограничений, которые были не всегда формализованы, а существовали на уровне ощущений людей. Мы потеряли часть проектов, часть авторов потеряла ритм в связи с пандемией.

При этом, с точки зрения эффективности работы, коммерции, конечно, это определённая точка роста. Поэтому эффективность стала выше. С точки зрения творческой составляющей, а на радио очень много творческих людей, энергии стало меньше, и сейчас ситуация не изменилась.

- А что проще, музыкальная радиостанция или разговорная с точки зрения управления?

- С точки зрения формализованной концепции вещания, “Большое Радио” - музыкальная радиостанция, потому что наша лицензия предполагает 85% музыкального вещания. И этот баланс нарушать нельзя. Но, мы позиционируем себя как “разговорная станция”, поэтому 85% музыкального вещания - это, прежде всего, ночное вещание, утреннее, выходные дни и так далее, а в прайм-тайм у нас обычно разговорный формат.

У нас в команде есть Андрей Жданов и Роман Мурачев, поэтому для нас создавать музыкальное радио гораздо легче. Оба они всю жизнь профессионально занимаются музыкой и делают это весьма эффективно. Взаимодействовать с авторами, создавать и реализовывать проекты, готовиться каждый день к этим проектам, очевидно гораздо трудозатратнее.

Но мы нацелены на создание прежде всего не музыкального контента. По многим причинам, в том числе и коммерческим.

- Если мы заговорили о музыке, как отбирается музыка, которая звучит в эфире “Большого Радио”?

- Как я уже сказал, у нас есть два специалиста: Андрей Жданов - наш программный директор и Роман Мурачев – музыкальный редактор утреннего вещания, которые постоянно держат руку на пульсе, отслушивают огромные массивы материала. И с точки зрения редакционной политики, а она у нас очень широкая, отбирают то, что мы считаем достойным.

- В эфире “Большого Радио” звучит довольно много музыки местных коллективов

- Это сознательное решение: позиционировать себя как местная радиостанция. Мы в этом заинтересованы. Было бы логично, если бы местные музыканты всячески себя продвигали через радио, но тут скорее мы являемся инициаторами и с точки зрения трансляции их музыки, и с точки зрения того, что рассказываем о них в новостях, приглашаем на эфиры. Это касается не только музыкантов, но и поэтов, и художников, и других творческих людей. Вносим свой вклад в развитие регионального сегмента культуры.

- Время от времени снова говорят о том, что телевидение с учетом сетевого контента изживет себя, а вот радио при этом сохранится. Разделяете ли вы это мнение?

- В период, когда я учился в институте, на кафедре маркетинга изучали классические средства массовой информации: телевидение, радио и печатные издания. Интернет-СМИ только начали развиваться и еще не доминировали. Но ощущение, что классические СМИ быстро изживут себя уже, было. Казалось, что радио и печатные СМИ – это уже что-то очень устаревшее. Телевидение при этом развивалось и низкие скорости сети позволяли ему чувствовать себя весьма комфортно.

Как работник радио я, наверное, не очень объективен, но мне кажется, с точки зрения информации по серьёзному в своей среде выжило только радио, хотя, по идее, оно самое первое должно было стать жертвой прогресса. Для вещания радио в сети не нужны высокие скорости и серьезные инвестиции. Печатные СМИ перешли в другую среду своего существования, радио от части тоже, но, при этом радиостанции и в своем классическом FM-диапазоне чувствуют себя комфортно. Особенно не музыкальные. Так сложилось, в том числе и в связи с государственной политикой в области информации, и по тому, как развивалось именно наше отечественное телевидение. В общем, радио повезло на этом историческом этапе.

- В эфире “Большого радио” довольно много гостей, так или иначе имеющих отношение к политике. Есть ли какая-то цензура в плане политического контента?

Мне кажется, в нашей стране больше всего запретов существует неформальных и иногда абсолютно иррациональных, которые люди сами себе ставят, и когда их спрашиваешь, откуда этот запрет, они не могут ответить. Стоп-листов и запретных тем у нас нет. С учетом законодательства, конечно. У нас всегда культивировался здравый смысл - это основа основ на “Большом Радио”.

У многих СМИ есть контракты и обязательства по ним. Например, муниципалитет или какой-нибудь государственный орган власти заключает с нами контракт, который подразумевает оказание услуг и их оплату. Естественно, что информация, в которой заинтересован заказчик, появляется в эфире. И естественно, когда человек включает радиостанцию, то слышит в эфире, например, как министр в интервью за государственный счёт рассказывает о достижениях своего министерства. С точки зрения здравого смысла, это не свидетельство какого-то давления или какой-то позиции радиостанции, это свидетельство того, что есть коммерческий эфир на коммерческой радиостанции, и государство иногда является заказчиком этого конкретного эфира. Мы считаем такое положение дел нормальным.

То же самое касается других коммерческих эфиров и эфиров, связанных с политическими партиями и движениями.

- Что нужно сделать, чтобы люди слушали радиостанцию больше двух десятков лет?

- Для этого два десятка лет очень хорошие люди должны очень хорошо работать. Наверное, вот так.

- Что ждать слушателям “Большого Радио” дальше?

- “Большое Радио” не планирует менять концепцию проектного управления, она эффективна и прогнозируемая. Радио не планирует менять свой формат, и мы всегда открыты для новых голосов и главное - для новых идей. К сожалению, очень много предлагаемых проектов являются либо поверхностной переработкой, либо очевидным копированием и это большая проблема, но мы стараемся развиваться в своем формате. Сейчас в работе у нас несколько подкастов.

- Каким набором качеств должен обладать человек, чтобы его взяли вещать в эфире “Большого Радио”?

Назовём идеальную формулу: это человек со светлой головой, с широким кругозором, с обширными знаниями, человек увлечённый. Очень важно, чтобы он действительно сформировал в себе осознанную потребность работать на радио, потому что здесь есть определённая специфика, как и в любой другой работе.

Не для всех радио является зоной комфорта. Мы работаем чаще в прямом эфире. И, конечно, слово не воробей, плюс — это средство массовой информации – ответственность высока, с точки зрения какой-то нелепости, глупости, чего-то необдуманного. Большинство эфиров предполагает видеотрансляцию, к чему не все готовы. Бывает так, что собеседники или комментаторы не всегда в настроении, а прямой эфир идет. Поэтому потенциальный ведущий должен понимать, как работает радио. Для этого он может прийти к нам на станцию, попробовать себя, задать кучу вопросов и так далее. Безусловно, если человек приятно звучит, это замечательно, но не первостепенно, на “Большом Радио” все-таки интеллект гораздо важнее.

- В День радио что пожелаете самому радио и его слушателям?

Я желаю “Большому Радио” развития. Потому что ничто так не убивает, как отсутствие движения, даже если всё успешно, даже если есть свободные финансы.

А нашим радиослушателям - счастья, душевного покоя и достаточно чётких очертаний будущего, к которому они стремятся.